Краткая биография Н.И. Ильминского
(23.04.1822 - 27.12.1891) Родился 23 апреля 1822 года в Пензе в семье протоиерея. В двадцать лет поступил в Казанскую духовную академию где отличился большими способностями к изучению языков. По окончании учебы на физико-математическом отделении в 1846 году был оставлен в академии "бакалавром естественных наук и турецко-татарского языка", преподавал естественно-научные предметы, историю философии, древнееврейский язык, совершенствуясь в татарском. Командированный в 1850 году, в Санкт-Петербург для проверки татарского перевода богослужебных книг и Нового Завета, приниял участие в работе соответствующей комиссии.
Затем, в 1851-1853 годах академическая и миссионерская деятельность Ильминского была прервана научной командировкой на Ближний Восток: он отправился в Дамаск, Константинополь и Каир, где изучал мусульманское богословие, языки арабский, турецкий и персидский.
Во вновь открытом при Казанской духовной академии противомусульманском отделении Ильминскому было поручено в 1854 году преподавание арабского и турецкого языков, а также других наук. Обвиненный в пропаганде мусульманства, Ильминский оставил академию в 1858 году. Затем Ильминский до 1861 года служил при Оренбургской пограничной комиссии, откуда был перемещен в Казанский университет профессором турецко-татарского языка; восточные языки Ильминский читал и в Казанской духовной академии в 1863-1870 годах. С 1870 года стал членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук. Пять лет, с 1867 по 1872 год, Ильминский редактировал "Известия" и "Записки" Казанского университета. В 1872 году он был назначен директором Казанской инородческой учительской семинарии и с этих пор посвятил себя всецело просвещению инородцев Российской Империи.
Уже в первые годы научной деятельности он активно участвовал в происходившем тогда обсуждении проблем миссионерства, рабол над переводами Священного Писания на татарский язык. Не ограничиваясь кабинетной работой он стремился к изучению татарского языка "из первых уст". Для этого он одно время жил в Татарской слободе и посещал занятия в медресе. По поручением архиепископа Казанского Григория (Постникова) он много ездил по селениям Казанской губернии и выносил из таких поездок, как новое для своих филологических познаний, так и ценные сведения о религиозной ситуации на местах. В этих путешествиях он на деле столкнулся с тем бедственным положением, в котором находилось миссионерство среди народов Казанского края. Многие среди коренных жителей Среднего Поволжья: чуваши, мари, удмурты и часть татар, уже давно считались православными, но будучи оставлены без надлежащего пастырского окормления, были чужды даже внешней стороны христианства, и в середине XIX века многие новокрещенные татары стали целыми деревнями возвращаться в ислам. Не способствовало утверждению татар в Православии и совершенное невнимание к их школьному просвещению, какое царило в те времена, и Ильминский взялся изменить дело. На проблемах татар и кряшенов (т.н. "старокрещенных татар") и сосредоточил свое основное внимание Николай Ильминский.
Ильминский постоянно ездил по кряшенским селениям. Его общительный характер, знание языка и способность притягивать людей, расположила к нему недоверчивых к чужакам кряшен. Из этого живого общения, в те годы родились идеи, сыгравшие важнейшую роль в христианской жизни Поволжских народов.
Ильминский все более убеждался в непригодности прежних способов миссионерства. При переводах на татарский язык он отказался от использования татарского книжного языка с арабской графикой, как совершенно непонятного жителям глухих деревень. Книги Священного Писасния и молитвословия он перелагал на разговорный кряшенский диалект и использовал при этом русский алфавит. Помощником и сотрудником Ильминского в освоении этого диалекта стал Василий Тимофеев, крещенный татарин, искренне уверовавший в Евангелие и желавший помочь делу просвещения своего народа.
В 1863 году на казанской квартире у Тимофеева жили три кряшенских мальчика из его села. Он обучал их молитвам на родном языке и читал с ними составленный Ильминским кряшенский букварь. В следующем году таких ребят набралось уже два десятка, а школа, стараниями Николая Ивановича, получила официальный статус. Впоследствии, возвращаясь в свои селения они, пением церковных кряшенских молитв, своим видом и поведением, проповедовали Слово Божие своим старшим родственникам. А Казанская крешено-татарская школа стала образцом, по которому стали создаваться подобные школы в других местах Казанской губернии и за ее пределами. После кодификации т.н. "системы Ильминского", преподавание в народной школе (одноклассной четырехлетней) велось на 1-м отделении (2 года) исключительно на родном языке, а русский язык изучался как учебный предмет. На 2-м отделении русский становился языком преподавания. Лучшие учителя нерусских народных школ, по Ильминскому, — люди одной национальности с учениками. От русских учителей он требовал знания родного языка учащихся, использования его в учебно-воспитательной работе. Учебники, по мнению Ильминского, должны печататься на родном для учащихся языке с использованием русской графики. Он стремился приспособить организационную структуру русских школ, формы и методы их учебной работы к национальным особенностям населения (передвижные школы для кочевых народов, интернаты при школах для казахского населения и др.). В 1872 Ильминский стал инициатором открытия иногородческой семинарии, готовившей учителей для татарских, мордовских, марийских, чувашских, удмуртских школ. Он оставался ее директором до своей кончины. При участии Ильминского открылись в 1872 году Уфимско-Оренбургская татаро-башкирская, в 1882 году Бирская марийско-чувашская, в 1883 году Орско-Оренбургская казахская учительские школы.
Ильминский был одним из основателей миссионерского Братства святителя Гурия, открывшегося в Казани в 1867 году и возглавил его Переводческую комиссию. Он делал переводы уже не только на татарский, но и на чувашский, марийский, удмуртский и другие языки, которые осваивал с удивительной быстротой. Ильминский всегда отстаивал высокие достоинства церковнославянского языка, старославянского перевода Евангелия, и изложил свои взгляды в ряде изданий и исследований по этому вопросу. Однообразие текста Ильминский положил в основу издания Евангелия по древним текстам. Ильминский знал Псалтырь наизусть и богодухновенные слова ее всегда помогали ему идти через все трудности.
Деятельность Ильминского была направлена на «прочное сближение инородцев с коренным населением путем просвещения», под которым в первую очередь понималось Православное Христианство. Проповедуя Евангелие всем языкам, Ильминский стремился приобщить нерусские народы к русской, — а через нее и к общечеловеческой, — культуре и одновременно сделать доступными для русских культурные ценности других народов России. Родной язык он считал основанием и первостепенным орудием школьного образования, а главную роль отводил начальной школе. Совокупность миссионерской и просветительской деятельности Ильминского стала именоваться "системой Ильминского" и приобрела признание как Русской Православной Церкви так и Российского государства, будучи узаконенной в Правилах от 26 марта 1870 года "О мерах к образованию населяющих Россию инородцев" Поволжья, Средней Азии и Сибири.
За неустанной работой его застала последняя болезнь - рак желудка. 27 декабря (9 янв. по н.ст.) 1891 года Николай Ильминский, приобщившись Святых Таин, скончался. На его погребение собралось великое множество людей от уважаемых представителей духовенства и профессоров академии, до сотен простых кряшен, благодарных человеку, через которого Господь открыл им Свое Евангелие. Апостол Поволжья был похоронен возле кладбищенской церкви Ярославских чудотворцев, и ныне тело его покоится там, в десятке метров от мощей первого просветителя Казани святителя Гурия. Богомольцы приходят к его могиле по сей день.
Труды
Сочинения
Самоучитель русской грамоты для киргизов, Казань, 1861.
О переводе христианских книг на татарский язык, 1875, из Журнала Министерства Народного Просвещения.
Размышление о сравнительном достоинстве в отношении языка разновременных редакций церковнославянского перевода Псалтири и Евангелия, Казань, 1882; Санкт-Петербург, 1886.
Из переписки по поводу применения русского алфавита к инородческим языкам, Казань, 1883.
О церковном богослужении на инородческих языках, 1883, из Православного Собеседника.
Опыты переложения христианских вероучительных книг на татарский и др. инородческие языки в начале текущего столетия, Казань, 1885.
Обучение церковнославянской грамоте (два изд., для учеников и учителей) Казань, 1885 и 1887.
Казанская крещено-татарская школа. Материалы для истории просвещения татар, 1887.
Обучение грамоте по церковнославянской азбуке, Казань, 1888.
Церковнославянская азбука для церковно-приходских школ (для учителей и учеников), 1889.
Переписка о чувашских изданиях переводческих комиссий, Казань, 1890.
Воспоминания об И. А. Алтын-сарине, Казань, 1891.
Беседы о народной школе, Санкт-Петербург, 1892.
О системе просвещения инородцев и о Казанской крещено-татарской школе, Казань, 1913.
несколько исследований славянского текста церковнославянских богослужебных книг, а также состава некоторых богослужебных чинов.
Издания
Святое Евангелие Господа нашего Иисуса Христа - изд. по древним текстам.
Святое Евангелие от Матфея. Древнеславянский текст, Казань, 1888.
Учебный Часослов
Учебная Псалтирь
Учебный Октоих
и др. изд. для ц.п.ш.
Арабские сочинения Китаб-Биркили - изложение мухаммеданского вероучения, 1855.
"Бабур-наме" - автобиографические записки султана Бабура, в подл. тексте.
История пророков Рабгузы на джагатайском наречии, Казань, 1859.
Ир-Таргын, киргизская повесть, Казань, 1861.
Статьи
Многие статьи знакомящие с народной словесностью инородцев, их обычаями, обрядами, а также много лингвистических исследований помещены в "Известиях Археологического Общества", "Бюллетенях Академии Наук", "Ученых Записках Казанского университета", "Журнале Министерства Народного Просвещения", "Православном Обозрении" (с 1863), "Православном Собеседнике", "Церковно-приходской Школе" (1888 и 1889), "Известиях по Казанской епархии" и пр.
Переводы на кряшенский
Букварь, 1862, 1864, 1867 и др.
Книга Бытия, 1863.
Пасхальная служба, 1869.
Псалтирь, 1870-е.
Четвероевангелие и Псалтырь, 1891 (репринт: 2001, Российское Библейское общество).
многое др.
источник: https://www.great-people.ru/biog_09_ilminskii.html
Фото с сайта «Государственный архив электронной и кинодокументации Чувашской Республики».
Ильминский статьи к.и.н. Липакова Е.В.
Николай Иванович (23.04.1822, Пенза - 27.12.1891, Казань), миссионер, востоковед, филолог. Род. в семье иерея, впосл. протоиерея. Окончил Пензенское ДУ, в 1842 г.- Пензенскую ДС со званием студента. В 1842 г. стал студентом 1-го набора КазДА. В академии увлекся изучением татар. и араб. языков, которые преподавали профессора Казанского ун-та А. К. Казем-Бек и М. М. Махмудов. Эти занятия определили основные направления его научной, а позже и миссионерской деятельности. И. окончил КазДА в 1846 г. 2-м магистром богословия и был оставлен в академии в качестве бакалавра по кафедре тур. (татар.) языка, также преподавал математику, ботанику и философию. В это время с целью дальнейшего изучения татар. языка И. в летние месяцы жил в Старотатарской слободе Казани, посещал занятия в медресе, много общался с муллами, татарскими купцами и жителями слободы. Добился получения командировки на Ближ. Восток (с 26 июня 1851). Большую часть времени жил в Каире, где изучал мусульманское богословие, право и арабский язык, слушал лекции в ун-те аль-Азхар. В Палестине и Ливане И. изучал жизнь арабов-христиан, арабские переводы Свящ. Писания, жил в правосл. монастырях. Пребывание И. в Палестине совпало с началом Крымской войны, он с трудом сумел выехать из Османской империи и через Грецию и Австрию вернулся в Россию, прибыл в Казань в июле 1854 г.
В 1854 г. в КазДА открылось миссионерское противомусульм. отделение. По возвращении из командировки И. стал одним из 2 его основных сотрудников наряду с Г. С. Саблуковым, читал лекции о мусульм. богословии и шариате. 16 сент. 1857 г. ему было присвоено звание экстраординарного профессора. Стремление И. дать студентам глубокие знания по мусульм. догматике привело к конфликту с ректором академии архим. Иоанном (Соколовым; впосл. епископ Смоленский) и Казанским архиеп. Афанасием (Соколовым), которые обвиняли его в пропаганде ислама. В результате с нач. 1858/59 уч. г. И. был отстранен от занятий на противомусульм. отд-нии. Ему предложили преподавать древнеевр. язык и математику, но он отказался и ушел из КазДА.
31 окт. 1858 г. И. был назначен переводчиком Оренбургской пограничной комиссии. Изучение казах. языка и повседневное общение с казахами определило еще одно направление его научной и просветительской деятельности. В 1859 г. он был переведен на должность чиновника для контроля в Киргизской степи той же комиссии, с апр. по сент. того же года участвовал в экспедиции по вост. берегу Каспийского м. и в переговорах с туркменами.
В 1860 г. в Казанском ун-те была воссоздана кафедра турецко-татарского языка, по инициативе ректора А. М. Бутлерова совет ун-та просил назначить на должность профессора И. 6 сент. 1861 г. приказом министра народного просвещения он был назначен исправляющим должность экстраординарного профессора, в 1863 г. утвержден в должности. В 1867-1872 гг. редактировал «Ученые записки Казанского университета». Одновременно в 1863/64 и с 1865/66 до кон. 1869/70 уч. г. И. был экстраординарным профессором татар. и араб. языков КазДА (в 1864/65 уч. г. не преподавал из-за конфликта с ректором архим. Иннокентием (Новгородовым)). И. был уволен из академии после введения устава 1869 г. и сокращения вакансий востоковедов. В 1872 г. оставил службу в ун-те. В том же году добился от министра народного просвещения Д. А. Толстого открытия Казанской инородческой учительской семинарии (с 1884 - Казанская учительская семинария), 19 авг. утвержден ее директором, занимал эту должность до конца жизни. В 1870 г. И. был избран чл.-кор. С.-Петербургской АН, в 1875 г.- почетным членом КазДА. В 1881 г. С.-Петербургская АН предлагала ему звание академика по востоковедению, но И. отказался, т. к. звание академика требовало постоянного проживания в столице и лишало его возможности руководить Казанской инородческой учительской семинарией и заниматься миссионерской деятельностью. После тяжелой болезни скончался в своей казенной квартире. В Захарие-Елизаветинской ц. Казанской учительской семинарии его отпевал Чебоксарский еп. Никанор (Каменский). И. похоронен у правого придела ц. во имя Ярославских чудотворцев на Арском кладбище Казани, могила сохранилась и почитается верующими, особенно кряшенами и чувашами. Архив И. по поручению Гурия Казанского святителя братства систематизировал П. В. Знаменский (ныне хранится в НАРТ).
Переводческая, педагогическая и миссионерская деятельность
И. были тесно взаимосвязаны. Первоначально его интерес был направлен на изучение ислама, религ. и бытовой жизни мусульман Поволжья и на формирование противомусульм. миссии. Этому были посвящены его небольшие работы в 50-х гг. XIX в. В 1847 г. при КазДА был создан Переводческий комитет, в котором И. вместе с Казем-Беком и Саблуковым переводил на татар. язык богослужебные книги и фрагменты Свящ. Писания: Литургию свт. Иоанна Златоуста (1851), Часослов (1852), Евангелие (1855), Апостол (1860), катехизис свт. Филарета (Дроздова), митр. Московского (1862). И. выступал в качестве главного переводчика или редактора. Позже называл эти переводы очень качественными с богословской и филологической т. зр., но совершенно бесполезными для миссионерской деятельности, т. к. тексты были переведены на книжный татар. язык с большим количеством араб. и персид. заимствований. Этот язык свободно понимало только образованное мусульм. духовенство, рядовым мусульманам переводы были мало понятны, а татары-кряшены, не знавшие араб. алфавита, не могли ими воспользоваться.
Работа в Оренбургской пограничной комиссии и пребывание в степи привлекли внимание И. к проблемам изучения тюрк. языков, казах. фольклора и этнографии. Именно в это время он занялся практической просветительской и миссионерской деятельностью и приобрел известность как ученый-востоковед. Участвовал в разработке алфавита казах. языка на основе кириллицы. Он способствовал превращению Киргизской (казахской) школы, существовавшей при Оренбургской пограничной комиссии, в учебное заведение, к-рое давало хорошее знание рус. языка. И. считал преждевременной активную миссионерскую деятельность среди казахов, полагая, что в первую очередь необходимо ослабить влияние на них татар, особенно мулл, препятствовать «отатариванию» казах. языка, заниматься распространением рус. языка и грамоты, воспитанием образованных казахов в светском духе, но без открытой антимусульм. пропаганды. И. оставил своим преемником в Оренбурге выдающегося казах. просветителя И. Алтынсарина (вел с ним переписку, написал воспоминания о нем), сохранял связи с педагогами и чиновниками, работавшими среди казахов (В. В. Катаринским, А. В. Васильевым и др.), выступал как их наставник и покровитель.
В период работы в Казанском ун-те И. публиковал труды по востоковедению, основанные на результатах его командировки на Ближ. Восток и пребывания в Киргизской степи: языковедческие сочинения, произведения лит-ры и фольклора тюрк. народов. После отмены крепостного права в 1861-1863 гг. мн. крещеные татары отошли от Православия, подавали прошения о разрешении перейти в ислам. По поручению Святейшего Синода и Мин-ва народного просвещения И. объезжал села и деревни, населенные крещеными татарами, и изучал ситуацию на месте. Он считал основной задачей перевод на татарский язык Свящ. Писания и духовной лит-ры. В 1862 г. опубликовал в С.-Петербурге букварь с рус. алфавитом для крещеных татар. В 1864 г. он был переиздан с поправками, включавшими 4 буквы, отсутствовавшие в рус. алфавите, и после этого до 1917 г. переиздавался без изменений 19 раз. В 1863 г. была опубликована «Священная история от Сотворения мира до кончины Иосифа» (вольный пересказ кн. Бытие), в 1864 г.- «Книга премудрости» (полный текст кн. Иисуса, сына Сирахова; во избежание претензий к изданию - без ссылок на источник), в 1866 г.- Евангелие от Матфея.
Основные принципы педагогической системы И., изложенные им в ряде сочинений, состояли в следующем: 1) обучение детей на родных языках, создание комплексов учебных пособий на этих языках (букварей, книг для чтения, учебников арифметики, Закона Божия); 2) изучение рус. языка как одного из основных предметов с использованием качественных учебников отдельно для каждого народа; к концу 4-летней начальной школы учащиеся должны знать рус. язык в таком объеме, чтобы они могли продолжать обучение по-русски; 3) высокие требования к учителям, к-рые должны свободно владеть языком учащихся, иметь качественное педагогическое образование и быть искренне православными; 4) обучение в начальных школах девочек. Последнему пункту И. придавал большое значение для миссионерской деятельности, поддерживал женщин-учительниц, вопреки российским законам считал возможным совместное обучение мужчин и женщин в средних и высших учебных заведениях (в Казанской центральной крещено-татарской школе и Симбирской чувашской учительской школе юноши и девушки учились вместе, хотя в официальных отчетах указывалось наличие отдельных классов для них).
С 1863 г. И. сотрудничал с кряшеном В. Т. Тимофеевым, приобщил его к переводческой деятельности, устроил практикантом-преподавателем татар. языка в КазДА. По своей инициативе Тимофеев стал учить неск. мальчиков-односельчан, поселив их в своей квартире. Так было положено начало Казанской центральной крещено-татар. школе, официально открытой в 1864 г., при ней была устроена церковь. И. помогал Тимофееву и в 1869 г. добился от Казанского архиеп. Антония (Амфитеатрова) рукоположения Тимофеева во иерея. Школа быстро превратилась в крупное учебное заведение, в 1866 г. ее посетил Д. А. Толстой, в 1868 г.- наследник престола вел. кн. Александр Александрович (впосл. имп. Александр III), в 1871 г.- имп. Александр II. Для кряшен она была центром общественной жизни. С 1865 г. юноши и девушки, получившие образование в школе, стали учителями во вновь организованных школах в кряшенских, а также удмурт. (там, где удмурты понимали татар. язык) деревнях. Наблюдение за школами, посещение деревень кряшен, а также татар-мусульман давали материал для проверки эффективности переводов, выполнявшихся И. вместе с Тимофеевым.
Следующий этап формирования педагогической системы И. начался с создания в 1867 г. по его инициативе братства свт. Гурия. Уже через неск. лет в Казанской губ. действовали более 80 братских школ, учителями в к-рых были в основном воспитанники Казанской центральной крещено-татарской школы. С 1871 г. в Вятской, Симбирской, Уфимской губерниях началось массовое открытие школ Православного миссионерского общества, аналогичных братским. И. принял активное участие в создании мн. епархиальных комитетов об-ва. В 80-х гг. братство свт. Гурия по инициативе И. открыло собственные педагогические учебные заведения: Чувашскую, Вотскую (удмуртскую) и Черемисскую (марийскую) центральные школы. Однако возможности общественных миссионерских орг-ций были ограниченны. Система И. стала основой принятых 26 марта 1870 г. «Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев». С нач. 70-х гг. она получила широкое развитие в земских школах, а после 1884 г.- и в церковноприходских. И. убеждал в ее необходимости руководителей народных училищ, епархиальных и уездных училищных советов, земских управ тех уездов, где жили «инородцы», а иногда добивался отстранения от должностей шовинистически настроенных руководителей органов просвещения и земств. Крупными центрами распространения системы И. стали Симбирская чувашская учительская школа под рук. его ученика И. Я. Яковлева, открытая в 1871 г., и Казанская инородческая учительская семинария. И. превратил учительскую семинарию в центр подготовки кадров национальной интеллигенции и духовенства народов Поволжья и Урала, обучение носило строго правосл. характер, большинство выпускников через 10-15 лет становились священниками. И. считал необходимым соблюдение канонического права в отношении 30-летнего возраста рукополагаемых во иереи (Неокес. 11; VI Всел. 14), критиковал существующую систему духовного образования, выступал против приема «инородцев» в духовные семинарии и академии и добился решения Синода о допустимости рукоположения «инородцев» при начальном уровне знания богословских дисциплин.
В кон. 60-х гг. XIX в. по инициативе И. началась масштабная работа по переводу Свящ. Писания и духовной лит-ры на языки народов России, с нач. 70-х гг. она велась на базе Казанской инородческой учительской семинарии. В 1875 г. Правосл. миссионерским об-вом была основана Переводческая комиссия при братстве свт. Гурия, которую возглавил И. Переводческая и издательская деятельность стала финансироваться гос-вом. Под рук. И. осуществлялись переводы более чем на 30 языков. На татар. язык переводил тексты сам И. вместе с Тимофеевым, были переведены «Начальное учение правосл. веры» (1868), Последование св. Пасхи (1869), книга о главных церковных праздниках (1869), христианское наставление свт. Тихона Задонского (1870), «Чин исповедывания и како причащати больного» (1872), Часослов (1872), Свящ. история ВЗ и НЗ (1873), книга о превосходстве христианства над исламом (1875), о понятии о женщине и быте ее у мусульман и христиан (1875), воскресная служба 6-го гласа (1878), Служебник (1878), «Завтра приду» (из творения свт. Тихона) (1878), Молитвенник (1879), Требник (1881), книги о главных праздниках (1881), о поминовении усопших (1881), «Книга истинной веры» (краткий катехизис, составленный И.) (1884), стихиры, тропари, кондаки, величания и прокимен на двунадесятые праздники (1888), «Наставление» (пересказ наставлений свт. Тихона) (1888), книга о равноап. блгв. кн. Владимире и Крещении Руси (1888), Житие святителей Гурия, Варсонофия и Германа (1890), акафист свт. Гурию (1890), «Училище благочестия» (1890). К переводу текстов Свящ. Писания И. относился ответственно, сверял его с греч. и слав. текстами. Поэтому только в 1890 г. было опубликовано служебное Евангелие. Особое значение И. придавал переводу Псалтири (он знал слав. Псалтирь наизусть), работал над ним с Тимофеевым до конца жизни, напечатанный текст получил лишь за неск. дней до смерти. Перевод Псалтири оказался настолько удачным, что мн. псалмы стали кряшенскими народными песнями. В изданиях на др. тюрк. языках (алтайском, казахском, чувашском, шорском, якутском) И. был редактором. Братство свт. Гурия опубликовало «Грамматику алтайского языка» (1869), «Алтайский букварь» (1882), «Шорский букварь» (1885), переводы на алтайский язык житий святых и др. В переводах на др. языки И. выступал методистом. Он сумел организовать подготовку хороших переводов даже на те языки, к-рых не знал: качество текстов проверялось при детальном чтении и обратном переводе их учащимися Казанской учительской семинарии соответствующих национальностей.
Основными принципами переводов И. считал точность, строгое соответствие греч. оригиналу (поэтому иногда в переводах есть отступления от слав. текста), использование простого, понятного народу языка. В татар. переводах И. избегал употребления многочисленных заимствований из араб. языка, даже закрепившихся у кряшен, за немногими исключениями: «Алла» (Бог), «дин» (вера), «иман» (молитва). Чтобы не допустить представления Православия как «русской веры», старался избегать слав. и рус. слов, даже в сложных случаях находя аналоги в тюрк. языках. Большое значение придавал организации богослужения, церковного пения на родных языках. В Казанской учительской семинарии церковному пению и муз. образованию уделялось особое внимание. Под рук. И. началась деятельность С. В. Смоленского.
И. постоянно предупреждал о недопустимости активной миссионерской деятельности среди мусульман и выступал против их дискриминации. Призывал снять все ограничения на религ. деятельность мусульман и при этом требовал прекратить покровительствовать муфтиям и муллам. В 1885 г., после смерти влиятельного муфтия кн. С. Тевкелева, предлагал назначить на это место муллу, плохо владеющего рус. языком, к-рый «трусил бы не только губернатора, но и всякого столоначальника». Эта идея не была принята. Тогда И. способствовал назначению муфтием М. Султанова, лояльного по отношению к властям, но не обладавшего богословскими знаниями и не пользовавшегося большим авторитетом у мусульман. Перспективы сближения мусульман с рус. обществом И. видел в распространении среди них среднего и высшего образования на рус. языке, предостерегал против пропаганды среди татар пантюркизма и светского тур. образования, считал, что светские и даже неверующие националисты опаснее, чем традиц. мусульмане.
И. переписывался с обер-прокурором Синода К. П. Победоносцевым, по распоряжению к-рого письма И. были опубликованы в 1895 г. Первое письмо датировано 11 февр. 1882 г., но из его содержания следует, что переписка началась ранее; последнее письмо И. написал 11 дек. 1891 г., за 16 дней до смерти. Публикация писем, носивших конфиденциальный характер, вызвала недовольство мусульман, сторонники И. считали ее политической ошибкой обер-прокурора. Письма Победоносцева к И. не опубликованы и скорее всего были изъяты из архива И. по указанию обер-прокурора. Переписка позволяет утверждать, что И. оказывал серьезное влияние на миссионерскую деятельность рус. Церкви. Он доказывал Победоносцеву необходимость применения родных языков в обучении, организации переводов богослужебных книг и богослужения на этих языках, формирования национальных кадров духовенства и др. И. имел влияние на всех министров народного просвещения и обер-прокуроров Синода 70-80-х гг. XIX в., был лично знаком со всеми архиереями Казанской и соседних епархий.
Деятельность И. способствовала формированию кряшен как особой этнической группы, христианизации чувашей, марийцев и удмуртов, предотвращению ассимиляции малых народов. Если в переписке с высокопоставленными лицами И. заявлял, что его система приведет к обрусению «инородцев», то в беседах с единомышленниками давал понять, что развиваться должны все народы и ни один язык не должен исчезнуть. Система И. имела не только сторонников, но и противников. Ее критиковали с двух противоположных позиций: с одной стороны, за то, что он разрушает самобытность татар. народа, отрывая крещеных татар от татар. культуры, а с другой - за то, что учит крещеных «инородцев» их собственному языку, вместо того чтобы приобщать их к рус. культуре и ассимилировать. Возражения вызывала и идея создания самостоятельного правосл. варианта татар. письменности. Оппоненты считали, что использование татар. алфавита на кириллической основе делает христ. татар. письменность недоступной для татар-мусульман. К тому же привыкшие к русской азбуке крещеные татары были лишены возможности читать многочисленные татар. книги, напечатанные арабским шрифтом, и оказывались хуже образованными, чем татары-мусульмане. Обсуждение идей И. состоялось на проходившем в июне 1910 г. в Казани Миссионерском съезде по внешней миссии, к-рый поддержал его систему. Было отмечено, что преподавание в «инородческих» школах должно вестись на родном языке учащихся. При этом участники дискуссии подчеркивали, что конечной задачей системы является все-таки русификация, а не создание новой национальной традиции Православия.
Воспитанниками И. были многие известные миссионеры и деятели народного образования: Н. А. Бобровников (приемный сын И.), Н. П. Остроумов, А. А. Воскресенский, прот. Е. А. Малов, А. Ф. Юрто, прот. Т. Е. Егоров. Учениками И. называли себя Симбирские епископы Варсонофий (Охотин) и Гурий (Буртасовский), окончившие КазДА, Казанский архиеп. Никанор (Каменский), служивший законоучителем в Казанской учительской семинарии. И. сыграл важную роль в развитии Алтайской духовной миссии, общался с ее начальниками архимандритами Владимиром (Петровым; впосл. архиепископ Казанский) и свт. Макарием (Невским; впосл. митрополит Московский), к-рый считал И. своим учителем. И. вел обширную переписку со своими воспитанниками, всегда стремился помочь им, часто высылал им деньги, заступался за них перед начальством. С учителями из кряшен переписывался на татар. языке (мн. письма до сих пор хранятся в семьях их потомков), чуваши писали ему на своем языке, И. отвечал им по-русски. Был хорошо знаком с директором народных уч-щ Симбирской губ. И. Н. Ульяновым, сторонником системы И., активно способствовавшим ее распространению среди чувашей и мордвы своей губернии. После его смерти И. опубликовал некролог (Циркуляр по Казанскому учеб. окр. 1887. № 2). Летом 1887 г. В. И. Ульянов (Ленин), приехавший поступать в Казанский ун-т, ок. месяца жил в квартире И. в здании учительской семинарии. В последний год жизни И. по просьбе М. А. Ульяновой добивался допуска В. И. Ульянова, исключенного из ун-та, к сдаче экзаменов за курс юридического фак-та экстерном.
Работы, связанные с церковнославянским языком.
Опыт миссионерских переводов определил отношение И. к церковнослав. письменности. Проблему понятности перевода церковнослав. текстов он предлагал решить путем постепенного возвращения к древнейшему варианту церковнослав. языка. Кирилло-Мефодиевский перевод И. считал образцовым, поскольку он создавался с миссионерскими целями, был простым и понятным. В связи с учреждением Комиссии по исправлению богослужебных книг И. в 1882 г. выпустил программную книгу «Размышление о сравнительном достоинстве в отношении языка разновременных редакций церковнославянского перевода Псалтири и Евангелия», где рассматривал церковнослав. язык как классический, в к-ром любые изменения являются искажением. «Изменения мертвого языка... могут состоять только в ошибках и искажениях или произвольных изменениях разных рукописей. Это и будет история рукописей данного языка, а не самого языка» (Размышление. 1882. С. 80). Положительная программа И. заключалась в постепенном возвращении к первоначальному, очищенному от позднейших наслоений, облику богослужебных текстов: «Следует... оставивши церковно-богослужебные книги status quo, теперь же издать древнеславянский текст, по крайней мере Псалтири и Евангелия, и затем постепенно издавать древнейший текст других священных и богослужебных книг, насколько сохранилось их в древних памятниках» (Там же. С. 82).
В 1882 г. И. представил Победоносцеву проект нового издания учебного Часослова, язык к-рого был специально архаизирован, а орфография изменена в соответствии с этимологией. Два издания этой книги появились в Москве в 1883 г., в последующие годы книга неоднократно переиздавалась. В 1885 г. И. подготовил проект учебного Октоиха, исправленного в соответствии с аналогичными принципами, книга вышла в свет в том же году в Москве. По примеру предыдущих книг И. предлагал исправить учебную Псалтирь, однако этот проект не был реализован. Подготовил и в 1889 г. выпустил в Казани «для общества и школы» издание «Святое Евангелие: Древнеславянский текст», в основу которого был положен текст Остромирова Евангелия, дополненный по Мариинскому и Галичскому Евангелиям и подвергнутый орфографической нормализации. Издание получило благожелательную рецензию В. Ягича, в 1890 г. Победоносцев распорядился передать в б-ки всех духовных семинарий по 5 экземпляров этой книги. В 1889 г. осуществленные И. учебные издания богослужебных книг вызвали резкую критику Костромского еп. Августина (Гуляницкого), к-рый был сторонником русификации церковнослав. языка.
В соответствии со своими представлениями о церковнослав. языке И. стремился организовать его преподавание. Он считал, что церковнослав. язык следует учить не при помощи грамматики, как совр. языки, а через многократное повторение и выучивание наизусть отдельных слов и текстов. В переписке с Победоносцевым он активно обсуждал методы начального обучения церковнослав. языку и проведение реформы начальной школы, закрепленной Правилами о церковноприходских школах 1884 г. В результате реформы церковнослав. язык вошел в число основных предметов в церковноприходских школах. И. критически относился к деятельности С. А. Рачинского, считая, что намеренно заниженные требования к содержанию образования в церковноприходских школах и курс на привлечение к преподаванию причетников и поверхностно подготовленных учителей вредят делу миссии и народного просвещения. Им были составлены пособия для разных типов школ, он опубликовал их в 2 выпусках - для учителей и для учащихся. Пособия для учащихся содержат традиц. разделы (алфавит, титла, молитвы и библейские тексты), в пособиях для учителей описан архаизированный вариант церковнослав. языка. К 1917 г. эти пособия выдержали более 20 изданий.