Алексий, епископ Чистопольский.

Всякий, кто желал бы устроить разумно и вполне целесообразно православный инородческий приход, неизбежно в самом же начале должен ответить себе на вопрос, откуда взять священников для инородческих приходов. Священников, которые бы знали инородческие языки, обладали бы богословскими знаниями настолько, чтобы могли объяснить Евангелие и отстоять учение Христа против ислама, а главное, чтобы они имели нравственные качества, требуемые канонами Церкви от приходского пастыря?

До сих пор состав инородческого духовенства пополняется людьми случайными, прошлое которых в большинстве случаев не имеет или имеет слишком мало общего со служением Церкви в священном сане. Здесь можно встретить бывших учителей, волостных писарей, реже урядников и пр. Так было раньше, так отчасти и теперь. Это обстоятельство отражается очень печально на религиозно-нравственном состоянии инородцев. То религиозное невежество, которое замечается в большинстве инородческих приходов, находит свое объяснение именно здесь.

Такие священники в самом лучшем случае исправно отправляют богослужения, являются аккуратными требоисполнителями, но и только. То, что называется воспитанием прихожан в духе православно-христианского учения и что составляет главную задачу приходского пастыря, у них в большинстве случаев отсутствует.

Итак, где взять хороших священников для инородческих приходов? Для Казанской епархии этот вопрос разрешается тем, что там есть, во-первых, миссионерские курсы, во-вторых, Центральная крещено-татарская школа. Но миссионерские курсы дают слишком незначительный процент богословски образованных инородцев, которые могли бы с достоинством занять места священников в инородческих приходах.

Что касается Казанской крещено-татарской школы, то при всем высоком религиозно-нравственном уровне своих питомцев, она дает им недостаточные богословские знания.

В других инородческих епархиях и этого нет. По нашему мнению, можно было бы создать контингент хороших инородческих священников при посредстве названной Центральной крещено-татарской школы. Для этого в программу этой школы должно ввести преподавание богословских предметов, хотя бы в том объеме, который установлен Св. Синодом для пастырских школ и сообразно с этим увеличить срок обучения в школе на 2 года. Преимущество этой школы пред всеми другими способами приготовления инородческих священников заключалось бы в том, что она для состава инородческого духовенства давала бы чистые и здоровые народные элементы, что существенно важно в деле религиозно-нравственного просвещения инородцев. Как вышедшие из народа, такие священники жили бы с ними одной жизнью, и в инородческих приходах не было бы того отчуждения между пастырями и пасомыми, которое замечается теперь и которое так вредит приходскому делу. Кроме того, по нашему мнению, к поднятию уровня инородцев следовало бы принять следующие меры.

I. Беседу церковную. Нужно только, чтобы пастыри Церкви знали степень невежества народного в деле веры и направили свои усилия к просвещению невежества, именно в самой ближайшей его степени. Пастыри должны знать, что православные инородцы в огромном большинстве почти повально не имеют никакого ни исторического, ни догматического знания, ни образного представления о лице Христа и лика Его, ни в церкви на иконах, ни на кресте и т.п. не различают: это, по их представлению «все Бог», не знают и того какой они веры. Вариации этого глубочайшего невежества неисчислимы. Вот сюда-то, к просвещению именно этого невежества должна быть и направлена пастырская беседа. Магометане пользуются этим невежеством крещеных инородцев, обличают их в многобожии и смущают их религиозную совесть.

Проповедническая литература на инородческих языках крайне бедна (я лично знаю только один сборник проповедей на крещено-татарском языке заведующего Центральной крещено-татарской школой в г. Казани священника Т. Егорова), да и существующая мало приспособлена к современным нуждам инородческих приходов. Итак, необходимо заняться развитием проповеднической литературы.

II. Рядом с этим должны бы идти обучение молитвам, Символу веры, десятисловия, объяснение молитв. Из личных наблюдений я убедился, что школьники умеют прочитать «Отче наш» и «Верую», десятисловие прочитают далеко не все. Но не школьники читают всегда с грубейшими ошибками и никакого разумения с прочитанными словами не соединяют. Знают чаще всего «Богородице Дево», а затем ничего почти не знают: десятисловия, Символа веры, молитвы Господней, Трисвятого, даже молитвы Иисусовой. Но, конечно, это первый наисущественнейший долг самих пастырей Церкви.

III. Конечно, нужна и проповедь, но какая. Проповедь школярная, отвлеченная, нравственно-догматическая, конечно, не вредна сама в себе. Она услаждает народное чувство, подобно тому, как услаждает и звон церковного колокола. В огромном большинстве своем инородцы не соединяют никаких ясных представлений со словами Бог Отец, Дух Святый, Искупитель, Троица, Богородица, Рождество, Крещение и т. п. без конца. Собственно благотворной для инородцев была бы первоначальная беседа, начинающаяся с объяснения св. икон, Лика Иисуса Христа, Богородицы, евангелистов и т. д. Затем настойчивая беседа с толкованиями Символа, десятисловия, молитвы Господней, но беседа всегда с историческим направлением. Затем необходимо чтение Четвероевангелия, дополняемое устным разъяснением в духе Церкви. Хорошее руководство - Священная история прот. Михаила Богословского, его бы следовало бы перевести на инородческие языки... Без вразумительного же внушения инородцам православных понятий, и истории, и догматики христианской веры, наша проповедь для большинства инородцев остается почти бесполезной, по крайней мере, невразумительной.

IV. Кроме собственно церковной пастырской беседы, необходимы внебогослужебные пастырские собеседования. Собственно церковные беседы всегда более или менее стесняют проповедника, как в самом выборе предмета, так в методе собеседования и, наконец, во времени. В церкви внимание бывает утомлено молитвой, бывает утомлено продолжительным стоянием. Церковь никак не может быть превращена в школу, в училище...

Настоятельно необходимо обратить внимание на братские школы. Какого благотворного влияния можно ожидать от школы, где занятия продолжаются 5-6 месяцев, периодически прерываются на неделю, иногда на месяц, потому что нет дров, нечем топить, или не на что вставить стекла, или что учитель чинит себе сапоги и прочее. Несправедливо было бы предъявлять такому учителю обвинение в неисправности, т.к. он, получая на весь школьный кошт 80-120 рублей, иначе и поступить не может: он должен на эти деньги нанять избу под школу, отопить ее, вставить на свой счет стекла и проч. и проч. Конечно, при таких условиях не останется учителю на новые сапоги и поневоле приходиться заняться починкой старых.

Мы не говорим уже об образовательном цензе и педагогических достоинствах такого учителя... Да, братские школы, послужившие в свое время делу просвещения инородцев, заслуживают того, чтобы им послужило русское общество.

Источник:

Алексий (Дородницын), епископ. О мерах к поднятию религиозно-нравственного уровня крещеных инородцев // Сотрудник Приволжской миссии. - 1910. - № 13