Певец Яков (Жырчы Жекеу), как звали Якова Емельянова сородичи и почитатели его творчества, был в прямом смысле даровитым сыном своего народа. Он родился в деревне Аланке (ныне Алан-Полян Рыбно-Слободского района Республики Татарстан) в семье крестьянина Емельяна Петрова. Неизвестно, как бы сложилась его судьба, если бы в 1864 году в Казани не была учреждена центральная крещено-татарская школа. Несмотря на свой православно-просветительский характер, она готовила не столько церковнослужителей, сколько учителей для сельских школ грамоты.  Это предназначение центральной школы предопределило профессиональные устремления Якова, а царивший в ней дух патриархально-семейных отношений  наложил своеобразный отпечаток на его интеллектуально-эстетические устремления.  Именно здесь под влиянием учителя Василия Тимофеева, который, по некоторым сведениям, на досуге не прочь был заниматься стихотворчеством, юный Яша стал проявлять интерес к поэзии.

По окончании учебы он работает в земской Уреево-Челнинской школе, расположенной в трех верстах от его родной деревни. В этот период исподволь крепнет в нем поэтический дар, появляются первые его стихи. Уже сам по себе тот факт, что патриархальная, далекая от официальной культуры и литературы кряшенская среда выдвинула своего поэта, стал поистине эпохальным  явлением. Его стихи сразу же обратили на себя внимание. И не в последнюю очередь своей непохожестью на традиционную татарскую поэзию того времени. Дело в том, что Я.Емельянов, будучи выпускником крещено-татарской школы, владел графикой на основе кириллицы, приспособленной педагогом и миссионером Н.И.Ильминским для обучения грамоте не имевших прежде письменности российских инородцев, и, следовательно, не пользовался арабской азбукой и заметно арабизированным татарским литературным языком. В силу этого, он не был знаком с татарской поэтической традицией, опирался только на устное народное творчество и был подлинным самородком в полном смысле этого слова. В жизнь сородичей, почти сплошь неграмотных, он явился, как светоч, озаряющий мир возвышенных ощущений. Столь же неординарно он был воспринят и татарской читающей публикой.

Но провидение не уготовило ему легких путей. По сложившейся к тому времени практике организации школьного дела и  христианского просвещения нерусских народов, через пять лет успешного учительствования Я.Емельянов был посвящен в сан священнослужителя и до конца дней своих оставался дьяконом и настоятелем православных приходов в Чуре, Танькино и незадолго до смерти – в Уреевых Челнах. Однако от поэтического творчества не отрекся. В 1879 году в Казани выходит из печати его сборник под названием «Стихи на крещено-татарском языке», более известный в народе как «Даржа аби кнегесе» (Книга бабушки Дарьи). Сборник небольшой по объему, как, кстати, весьма немногочисленно все его литературное наследие. Тем не менее, оно довольно разнообразно, многопланово, тематически созвучно эпохе.

 Плоть от плоти многострадальной крестьянской среды, Я.Емельянов поэтическими средствами отражает окружающую его и его земляков повседневную действительность, достигая порой огромной изобразительной и обличительной силы. Исследователи его творчества, среди которых были видные ученые-литературоведы М.Г.Гайнуллин, Х.У.Усманов, писатель-кряшеновед М.С.Глухов, поэт Р.А.Файзуллин и другие, неизменно отмечали высокую гражданственность его литературной позиции.  Ведущее место в ней занимали социальные мотивы.  В стихотворении «Ярлы тормыш» (Бедная жизнь),  пронзительном по своей откровенности, показана безысходная  доля дошедшего до полного разорения  крестьянина. Не имея даже нищенского пропитания и отчаявшись где-либо найти его, старик со старухой погружаются в трагическую безысходность:

Молча беде покорились,

Молча легли в тишине,

Шубой облезлой укрылись,

Чтоб не замерзнуть во сне.

Но пессимизм нарисованной картины не свойствен и претит автору.  Полемизируя с одушевленным им образом горя,  поэт утверждает веру в силу человеческого духа.

Нет, не падет душа живая,

Не выжжет зло на ней клеймо,

Ее с дороги не сбивая,

Ты, горе, падало само!

Ты пало, горе…

Не сокрушить тебе меня! –

как заклинание провозглашает он в стихотворении «Кайгы» (Горе).

Социальная проблематика реальной жизни, с ее неравенством, несправедливостью по отношению к обездоленным, порождает и с течением времени усиливает сатирическую направленность творческого самовыражения Я.Емельянова. Он резко изобличает присущую части зажиточного крестьянства психологию обогащения, осуждает жадность как самый низменный порок, клеймит готовность за копейку продать душу. Особенно гневно и непримиримо звучит это в написанном позже и не вошедшем в первый сборник стихотворении «Саран бай» (Скупой богач).

Вместе с тем острый критический взгляд поэта не замыкается в кругу сильных мира сего. С не меньшим сарказмом он бичует невежество, отсталые взгляды, явное лихоимство, мошенничество и прочие неблаговидные явления в жизни сельчан, независимо от их достатка, сословного  и общественного положения. В таких стихах частные темы поднимаются до высокого этического звучания. Убедительным тому подтверждением служат стихотворения «Олысыманлык» (Гордыня) и «Куремчене хэрметлеу» (Почитание гадалки). В последнем наряду с лейтмотивом звучит тема социального прогресса: назревшая потребность в образовании и распространении культуры, как противоядия суевериям и заблуждениям невежественных людей.

Живо откликается поэт на веяния времени. Причем прямая поддержка еще не утвердившемуся  новому явлению отсутствует. Но она легко распознается в констатации того факта, что увлечение, скажем, чаепитием, не столь накладно, как возлияние в кабаке (стихотворение  «Чей» (Чай). Эта гуманистическая по своей глубинной сути идея продолжается во многих произведениях Я.Емельянова. Характерным, с нотками назидания является лирическое послание молодежи под названием «Санлау» (Почтение), в котором звучит отеческое напутствие: «если будете   почитать  старых,  то и вас будут почитать ваши дети».

Активное отношение в жизни, судьбам своего народа не могло не отразиться на творчестве Я.Емельянова. Большинство его произведений отличается бойцовским характером, отвечает прогрессивным устремлениям автора. В то же время, как дитя своего века и обладатель двух социальных ипостасей – сельского интеллигента и священнослужителя, - он запечатлил в стихах всю противоречивость эпохи, противоборство конфессий, столкновение религиозных взглядов и нравственных позиций. Тогда на официальном уровне всячески превозносилась благость православия и намеренно принижалась роль ислама. Это затронуло не только церковно-миссионерскую деятельность Я.Емельянова, но и на какое-то время стало заметным мотивом его творческого самовыражения («Ходай сине илден алган» (Господь тебя у мира взял), «Саташканны уяту» (Пробуждение заблудшего)), непосредственно отразилось  на его судьбе.

Естественно, что такая колоритная натура не могла рассчитывать на однозначно благосклонное к себе отношение. Периодически возникали и обострялись трения  как с прообразами его сатирических произведений, так и с представителями служебной иерархии. Известно, что его третировали, запрещали издание стихов, писали доносы и жалобы. На один из таких фактов ссылается Н.И.Ильминский в письме к Я.Е.Емельянову: «Владыка, слышав о твоих неуспешностях, решается тебя перевести в Танькино…, - сообщает он.- Твой приятель Афанасий-кабатчик на тебя Архиерею подавал жалобу…  И зачем было связываться  с кабатчиком?» - вопрошает он в заключение. Я.Емельянов принимал все это близко к сердцу. Его настроения в таких ситуациях описано в стихотворении «Элек» (Клевета).

Закон блюди,

В святых ходи,

Будь справедлив,

В речах правдив,

И совесть пусть

Твоя чиста –

Ославит клевета! –

сетует он. И в этом сетовании заметно снижение былой напористости, ощущается упадок сил. Со временем он усугубился, привел к обострению душевной боли и физической болезни. Дожив лишь до 45 лет, Я.Е.Емельянов скончался.Но не это было определяющим моментом его  поэтического дарования. Главная заслуга Я.Емельянова (и в этом солидарны все исследователи его жизни и творчества) состоит в том, что он проявил себя как новатор, открывший неизведанные до той поры грани поэтического процесса и обогативший формы и технику стихосложения. Уже упоминавшийся ученый, глубокий исследователь татарской поэзии Х.У.Усманов дал обстоятельную характеристику творчества Я.Емельянова, определил его самобытное, во многом оригинальное место в литературном процессе середины XIX века. По мнению ученого, своеобразие творческой манеры Я.Емельянова заключается в том, что он глубоко воспринял традиции устного народного творчества, увидел в нем «такие возможности, которые были скрыты от многих других татарских поэтов». И далее ученый-литературовед раскрывает суть своего заключения. «Старая письменная поэзия была связана с мелодией, с напевностью исполнения. Поэтому в количестве слогов и построении строф  соблюдалась строгая симметрия. Другое дело – устное народное творчество. Издавна существовали фольклорные произведения, звучащие как остроумные разговорные экспромты. В этих произведениях симметрия соблюдается не строго, существенную роль в них играют интонация и своеобразный ритм. Емельянов, продолжив в своем творчестве традиции фольклора, создал интонационный стих большой обличительной силы».

 А. В.Фокин.

Яков Емельянов

   Клевета